Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого зам.начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого доказательство подозревает в оразмере.подробной взятке, написан на его сожительницу. Поэтому в декларации о налогах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное личико довольно высокого чина протягивал ежегодно, никакого особняка не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к данности представленья об уровне благоденствия чиновников, милиционеров и парламентариев они не дают?
Об этом мы поговорили с специалистом в сфере сопротивления коррупции, доцентом Свободного колледжа Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство требует от нижайших юридических лиц, чинуш и правоохранителей начиная с определенных служб ежегодно подавать обстоятельные донесения о денежном доходе, его источниках, ликвидных бумагах, пакетах допэмиссий и долях в уставном капитале разных фирм и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или льготном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой аудитории предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь отдельную сумму денежных доходов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости разглашается лишь площадь участка, дома или квартирки и странытраница их нахождения, а о пакетах допэмиссий и колличестве счетов мы не незнаем совсем ничего.
— Когда возбуждается первое судебное дело против первого градоначальника или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и компании совершенно законно переписаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумажки на ту подложную антитеррористическую меру?
— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но взимание заключается из трех элементов: выдача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, второй и третьей элементы работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот второй элемент, качественная проверка, явным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах возникли в повальном числе настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что экономической воли массово что-то обнаруживать нет.
Конечно, и во многих иных странах граждане, обязанные забирать декларации, стараются схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились переписывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на военных жен и подруг… Но тут мы возвращаемся к второму тезису: ничего нового в подобном устремлении припрятать от декларирования свое имущество нет, но если жрать намерение и умение искать и проверять, все возможно. И следующие биографии показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А предъявляемые широчайшей публике донесения из деклараций везде столь сбивчивы и неконкретны?
— Даже в тех выхолощенных данных можно многое находить, как демонстрируют репортёрские расследования. Но то, что при непринятии лоббистского законодательства большая часть той информации, которая надлежаща была бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — полнейшая правда… Что же касается общемирового опыта — в различных странытраницах все по-разному. Где-то данные печатаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу любой избиратель можетжрать принесать более обстоятельную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм можетбыл бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, жрать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо выполнять, а с другой — жрать стремление выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его невестки и отца образовались проблемы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о капиталах и имуществе супруги нет. После введения запрета на поместье зарубежными счетами вообще существенно выросло большинство одиноких депутатов (сейчас не приобретают ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только появилась биография с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, проживать в правовом браке. И не только парламентарии — среди чиновников тоже таких хватает. Но вообще-то в межгосударственном праве есть нормы, которые позволяют при проверке резолюций перепроверять и разведенных супругов, если время с случая брака не превосходит где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира незнают прекрасно про этот фокус с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки бюджетных мер борьбы с отмыванием денег, вырабатывается международные эталоны противодействия обналичиванию криминальных капиталов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за отмыванием средств, которые, возможно, имеют взаимоотношение к приватным должностным лицам, длежат и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, наш Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ рассматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, секретномтраница и обналичивание ездят рука об руку…