Как новоиспечённые супруги со скандальчиком разделяют бизнес, построенный на вере в воскрешение
В второй в России фирме, которая заморожает тела покупателей для преображения в будущем, разыгрался бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 акционеров компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло директора фирмочки и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под опасность их невредимость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября директор Валерия Удалова попыталась самовольно перевезти камеры с туловищами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам центр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили пластмассовую переднюю стенетраницу хранения и с помощью краника вытряхнули специальные наклонные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе выгрузки их опрокидывали на бок и сольли хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиона рублей (цена сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полисмены остановили погрузку и вернули уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная толика распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то момент решил передвинуть её с службы генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако девочка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных клиентов под крышу своей фирмы и перезаключать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу совладелец компании “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в качестве предшественника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она купила дом в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало модным в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных колхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике политического интереса благое начинание по популяризации селения чиновники признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова сбиралась отправить сосудики с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить платформу под Тверью, она заложила личную однушку на Бескудниковском проспекте недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартиры такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что моя корпорация якобы крадёт оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование состоит ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранилищах компании обреталось 82 криопациента, в большинстве которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам российской фирмы у иностранцев вполне коммуникабельный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и десятками десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или эталонов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принесать корпорации более 200 долл рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и гипотетические пользователи могут воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранилище и последующем вознесении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — озвучил случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из посетителей “Криоруса”, профессор теологических социологий и почётный председатель американского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который поручил фирме добычу гипоталамуса своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую пользу для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что философия разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта компания или её преемники просуществуют столько времени и будут сохранять эти тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, знает все риски, а вот если он обманывается телерекламой — то это нехорошо.