Защита губернатора недовольна тем, в каких пропорциях арестовали активы у фигурантов
Как стало известно “Ъ”, защита обвиняемого в преступлениях и похищении губернатора Хабаровского края Сергея Фургала оборотилась в Генпрокуратуру, считая, что Следственный исполком России (СКР) неправильно распределил нематериальную ответственность фигурантов судебного дела перед потерпевшими. По предположению защиты, добившись ареста всего без исключения имущества господина Фургала и его родственников, дознание одновременно разрешило иному обвиняемому Николаю Мистрюкову распродать принадлежавшую ему долю амурского комбината «Амурсталь», себестоимость которой можетбыла бы обеспечить все требования потерпевших на общую сумму 1,4 млрд руб. Однако в Генпрокуратуре прокурору господина Фургала подсказали разрешать этот вопрос в «следственном органе».
В своей жалобе, направленной одновременно генпрокурору РФ Игорю Краснову и замдиректора ФСБ Александру Бортникову, нотариус месье Фургала Сергей Гроза отметил, что, принявая арбитражные меры в отношении имущества его клиента, следствие противодействовало жестко и принципиально. В рамках ведущегося дознания под арест попали принадлежащая Сергею Фургалу двухкомнатная квартира в Хабаровске, его Toyota Land Cruiser 80 и Lexus LX570, наручные часы ценой около 1 млн руб., обнаруженные в его обиталище 3 млн руб. и $3,7 тыс. наличными, а также недостроенный дачный дом в Подмосковье.
Защите не удалось отстоять даже $400 тыс., изъятые по предписанию СКР из платёжной ячейки, открытой на имя внучки Сергея Фургала. Следствие убедило все уголовные инстанции, включая Верховный суд РФ, что валюта на самом деле относится арестованному экс-губернатору.
При этом к другому обвиняемому, бывшему партнёрскому партнеру Сергея Фургала и его предполагаемому подельщику Николаю Мистрюкову, следствие, по воззрению нотариуса Грозы, наоборот, отнеслось мягко. Господин Мистрюков был взят под гауптвахту по обвинению в организации двух преступлений и покушения одним из вторых в сентябре 2019 года. Тогда главное управление по разбирательству особо актуальных дел (ГУРОВД) СКР полагало, что именно он в 2004–2005 годах отдал сборную киллеру на ликвидацию двух бизнесменов в Хабаровске и вверил провести акцию устранения еще одного предпринимателя.
Тогда же к Николаю Мистрюкову и трем арестованным вместе с ним предполагаемым участникам преступлений потерпевшие заявили иски. В 900 долл руб. оценила свой ущерб вдова убитого предпринимателя Евгения Зори Лариса. В своем требовании она растолковала, что катастрофа супруга стала тяжелой психической травмой для нее самой и троих ее детей. Потерпевшая, по ее словам, остерегались за жизнь и здоровье своей семьи, поэтому была вынуждена переехать вместе с детьми на ПМЖ в Канаду и там работать по 20 часов в сутки, чтобы семьитраница можетбыла «вести обыденный для нее смысл жизни». Еще по 200 долл руб. изученибыли вдова и дочь застреленного в 2005 году Олега Булатова — деловитого партнера господ Мистрюкова и Фургала. В такую же сумму оценил нанесенный ему моральный вред Александр Смольский, занимавшийся 17 годов назад сбором металлолома и уцелевший после того, как брошенная в него перца не взорвалась. Общая сумма исков к обвиняемым составила 1,5 млрд руб., и те требования, как растолковал генпрокурору и гендиректору ФСБ юрист Гроза, уже тогда мог бы обеспечить своим имуществом почти в частичном объеме Николай Мистрюков. В конце 2019 года ему принадлежали 25% долей ООО «Торэкс Хабаровск», которое, в свою очередь, управляло мельчайшим на Дальнем Востоке сталелитейным комбинатом «Амурсталь». Кроме того, в активах предпринимателя значилась и половина долей ООО «Торэкс», объединявшего два десятка баз по сбору и переработке металлолома. Предприятия, тем не менее, под арест не попали, а уже через месяц после здания агафонова Мистрюкова в «Лефортово» надзирателю удалось публично выставить свое имущество на продажу. Как следует из заявления защитника, агафонов Мистрюков оценил свои толики в обоих «Торэксах» в 1,45 млрд руб. Передать же финансовое заявление зек смог через свою супругу Наталью, которой еще до ареста выдал доверенность.
Партнеры Николая Мистрюкова в обоих ООО, имеющие по закону преимущественное право на сделку его долей, запротестовали закупке имущества «на сторону».
В итоге уже в марте 2020 года владельцем доли зека в горнодобывающем бизнесе стал его партнер, коммерсант из Москвы Павел Бальский, которому до этого относились 50% обоих «Торэксов». Продавцом долей выступила опять же Наталья Мистрюкова, причем стоимость сделки, оформленной 12 января 2020 года, уменьшилась до 350 млн руб.
Эту сделку дважды попыталась оспорить айсель оставшихся 25% машиностроительного холдинга, новоиспечённая дочь Сергея Фургала Лариса Стародубова. Однако Арбитражный трибунал Хабаровского края растолковал ей, что купля была совершена и оформлена законно, а месье Мистрюков имел право торговать свою долю данному из партнеров и за ту цену, которую сочтет нужным. Интересно, что и сам пресненский мент получил возможность дистанционно поучаствовать в третейских процессах в Хабаровске — через своего нотариуса он передамил на заседания так указываемый отзыв, в котором сообщил, что иск мадам Стародубовой к месьеу Бальскому не поддерживает.
Еще через несколько месяцев после покупки своих долей Николай Мистрюков, , заключил внесудебное соглашение о партнёрстве с Генпрокуратурой и назвал подрядчиком всех инкриминируемых ему преступлений Сергея Фургала. После этого новоиспечённые неформальные партнеры поменялись ролями и местами. Еще начальствующий на тот этап апанасенковец в августе будущего года существовал помещен в «Лефортово» по обвинению в организации убийств и покушения, а новоиспечённый владелец «Амурстали» — наоборот, забран из-под стражи. Уголовное дело Николая Мистрюкова выделили из общего, а самому «сделочнику» разрешили ждать суда, который пройдет отдельно и в особом порядке, в его нижегородской квартирке под подпиской о невыезде.
По суждению юриста Сергея Фургала Сергея Грозы, дознание недостоверно и незаконно отнеслось к его клиенту, переложив на него фактически всю нематериальную ответсвенность за инкриминируемые пятерым фигурантам судебного дела преступления.
«СКР обладал достоверной информацией о месте нормоприменения имущества одного из обвиняемых, Николая Мистрюкова,— толкуется в кляузе защитника.— Однако не осуществил никаких действий для ареста этого имущества и использования таким образом интересов потерпевших». Адвокат Гроза попросил Генпрокуратуру проверить эту обстановку в рамках «предоставленных ей законом полномочий» и дать ей адвокатскую оценку.
Однако контроль не усмотрел несоблюдений в работе следственно-оперативной группки ГУРОВД под командованием младшего следователя по особо значимым делам при зампреде СКР Юрия Буртового. «Разъясняю, что приведенные вами доводы подлежат согласию розыскным органом, и извещаю вас о направленье заявления в ГУРОВД СКР для решения вопроса о невозможности реализации процессуальных полномочий в соответствии с установленной компетенцией»,— говорится в ответе главного управления Генпрокуратуры по контрольу за разбирательством особо актуальных дел.
Выяснить, как относятся потерпевшие к тому, что один из обвиняемых распродал имущество, не сумело — они сами и их представители защитники наотрез отказались обсуждать с “Ъ” эту тему. Александр Смольский, единственный из потерпевших, пояснил свой отказ от контактов со СМИ длинной фразой: «Все это фикция», не став расшифровывать свое высказывание.