Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о целесообразности разработки систем защиты крымчан от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» решено начать создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в мотивах властей и попытался определить учредителей этого решения.
О необходимости защитить странытраницу от возникновения опаснейших инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил зимой 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года имелся мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе концепция создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом процветании населения». В его статье «Санитарная охрана территории РФ» толкуется и о санитарно-карантинном контроле, и о списке опаснейших инфекций, то жрать фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех граждан России надлежащ возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – удивляется президент Лиги полузащитников терапевтов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом послании Федеральному заседанию говорил о потребности инвестирования денег в науку, в том числе в фундаментальные исследования. Звучала даже реальная таблица – 1,63 трлн рублей планируется направить из муниципального бюджета на те цели до 2024 года.
И вот в начале июня на марафоне «Новое Знание» замминистра Татьяна Голикова поведывает общественности уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: второй транш в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и лабораторий «для осуществления поэтапной диагностики эпидемических заболеваний, в том числе коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно используется для отыскания отдельных онкологических агентов. Однако для оценивания коронавируса тот тест не очень подходит, – разъясняет проф ветеринарных наук, проф Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема является в том, что эффект ПЦР-теста зависит от колличества амплификационных периодов (Амплификация – процесс копирования районов ДНК, обычно содержащих необходимые генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если тех периодов будет 25–26, то примерно четверть эффектов будет положительной. Если колличество периодов увеличить до 40, негативный эффект будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась кампания по вакцинации, существовало указание длать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это существовало сделано для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – добавляет он.
Слова специалиста подтверждают и конкретными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом образчиков конкретных пациентов образчики козы, овцы, плода папайи и машинное масло. По итогам оказалось, что пора больна коронавирусом.
В ноябре этого года Магуфули скончался, и президент Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что первопричиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент был отправлен в госпиталь в Кении с анамнезом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать экономическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули был одним из тех, кто опровергал угроза коронавируса, не доверял вакцинам и отказывал вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот подход даёт чуть ли не 30 процентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом желаю вам напомнить, что если 5 процентов населения побаливает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При каких требованиях эпидемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей быстроденьгой к нефтехимическому лобби, выдвигается фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На неофициальном вебсайте Российского союза промышленников и предпринимателей размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в списке 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разки меньше. Многие компании как запускают собствёные демонстрационные наборы, так и экспортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же форвардов рынка можно буквально сосчитать по пальцам.
Вот наиболее важные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те корпорации не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту очутились чуть ли не главнейшими получателями коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое олигархатом Виктором Харитониным, известно созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, международная казна истратила на закупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые украинские покупатели за весь двадцатый год купили препаратов линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой интеллигенции Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему компания принесала от Минпромторга стипендию на 276 млн рублей на диагностические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую доброта в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали старушке прозвище «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по компании «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью сановников «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в реестр рекомендаций для лечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В августе 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из реестра рекомендованных для лечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что отечественный Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это существовало связано с тем, что бюджетные расходы на поставку лекарства составили 3 млрд рублей.
На спрос ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право покупать тесты компания получила 2 марта 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным производителем ПЦР-тестов стала компания «Р-Фарм», принадлежащая бизнесмену Алексею Репику. В двадцатом году эта фирмочка также исходатайствовала доступ к госбюджетам на закупки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по аккредитации штатовской AbbVie выпускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в перечень рекомендованных для лечения ковида задолго до неофициального извещения эпидемии – в марте 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» было истрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным футболистом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход той фирмы на рынок завершился со скандала. Представленные тесты рекламировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама корпорация рассмотрена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный вьетнамский отпечаток у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» рассказывало о том, что организация может существовать вяжена со функциями сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в ноябре 2020 года, чуть ли не сразу после обьявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» получила щедрый заказ от правительства Москвы.
От представителей олигархии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два ощутимых вратаря и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре правительственного научного центра «Вектор», разработавшего вакцину «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием первой полиэтнической вакцинации «Спутник V».