Как бывшие супруги со скандальчиком делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В ..первой в России фирме, которая заморожает тела клиентов для ботельо в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 соучредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло директора корпорации и её активы. Бороться пить за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их невредимость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 августа замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в сам цетр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили латунную переднюю стену книгохранилища и с помощью вентиля погрузили специальные вертикальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме выгрузки их опрокидывали на бок и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась половина рубля рублей (себестоимость сжиженного азота), под агрессией разморозки очутились и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры остановили погрузку и вернули уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им бланки о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзаведулся ,новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то случай разрешил сместить её с службы генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако женщина в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением руководителя в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных работодателей под черепицу своей фирмы и расторгать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу совладелец корпорации “Открытая крионика” (компания учреждена в этом году в свойстве предшественника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она арендовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярнейшим в России после того, как несколько юных городских семейств переехали на заброшенные земли одного из региональных колхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на гребне обществёного интереса богоугодное начинание по популяризации села чиновники признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы оборудовать террасу под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домиках квартиры какой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответсвии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей зоне на другую. Мой бывший супруг решил отхапать себе это, записал в жандармерию заявление, что моя компания якобы крадёт оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — известила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До предыдущего времени в книгохранилищах компании пребывало 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и иных стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на добычу себя или родичей после смерти.
Интерес к оплатам российской корпорации у иностранцев вполне дипломатичный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и полсотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 долл, а VIP-хранение — почти 11 долл рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 млн рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и вероятные заказчики могут воспринять случающееся как индифферентность “Криоруса” в надлежащем хранении и последующем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что случается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготовляется сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из заказчиков “Криоруса”, медик теологических наук и почётный председатель полиэтнического трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской ассоциации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика приобретает “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта оплата предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — разглагольствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что та фирмочка или её преемники просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, знает все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.