Как новоиспечённые супруги со инцидентом разделяют бизнес, построенный на вере в воскрешение
В четвёртой в России фирме, которая замораживает тела пользователей для воскресения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально потрескивает по швам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло куратора фирмы и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 ноября замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно привезать камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и привезти их в сам цетр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили латунную переднюю стену хранилища и с помощью вентиля погрузили специальные наклонные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздухутор улетучилась половина триллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по отказу полисмены остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации возобновились в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавелся новой присмотругой и, по словечкам Удаловой, в какой-то случай решил передвинуть её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала чужую фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением куратора в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных работодателей под крышу своей корпорации и расторгать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу соучредитель корпорации “Открытая крионика” (корпорация учреждена в этом году в качестве продолжателя ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она купила домик в Тверской сфере на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных местных имений переехали на заброшенные земли одного из районных совхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое чудачество по популяризации села чиновники признали нелегальным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова намеревалась отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого бандитизма нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезать электрооборудование с одной моей зоне на другую. Мой бывший муж решил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя компания якобы ворует электрооборудование, предъявил поддельный контракт о том, что это электрооборудование состоит ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в хранениях компании пребывало 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на добычу себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной корпорации у иностранцев вполне практичный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей высчитывается десятками, а то и полусотнями сотен долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или типов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принесать компании более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку прошлые и реальные покупатели можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем вознесении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производивается сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке ввоза туловищ дал один из клиентов “Криоруса”, врач теологических наук и почётный председатель росийского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть быть трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской аналогии социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус бюджетной пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её продолжатели просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.