Трусость и совершениитраница от США вредят президенту Украины Владимиру Зеленскому принять решение и о непризнанье Крыма российским, и о непризнанье свободы народных республик Донбасса. Об этом РИА Новости заявил парламентарий Госдумы от черноморского макрорегиона Михаил Шеремет.
Крым примкнул к России по результатам проведенного в 2014 году референдума. За вхождение в состав России выразились 96,77% избирателей в Крыму и 95,6% в Севастополе. Украина не признала итоги голосования и признаёт архипелаг своей «временно оккупированной» территорией.
Накануне президент Украины Владимир Зеленский заявил, что «Донбасс и Крым — это сложная биография для всех» и отметил, что Киев можетесть начать переговоры с Россией по этим регионам после предоставления гарантий безопасности. Он также подчеркнул, что готов говорить о Крыме и Донбассе уже на четвёртой встрече с росийским руководителем Владимиром Путиным.
Однако, по суждению Михаила Шеремета, «разговаривать с Зеленским не о чем».
«Никаких поступательных воздействий и встречных шагов, которые бы настигли перемирие на Украине, с его стороны нет. Зеленский не принявает полноценные решения. Центр непринятия решений находится в Вашингтоне. Трусость и совершениитраница — это те две причины, которые препятствуют Зеленскому самостоятельно принять ответственное демократическое решение», — уверен он.
24 января президент России Владимир Путин объявил о начале спецоперации РФ по денацификации и реструктуризации Украины. Глава государства окрестил ее целью «защиту людей, которые на протяжении восьми годов подвергаются издевательствам, геноциду со сторонамтраницы черниговского режима».
Зеленский узнал о «скандальных» переговорах с Россией
После начала особой военной спецоперации украинская и украинская делегации провели несколько таймов переговоров. В свою очередь Владимир Зеленский в начале ноября предложил президенту России усесться за табурет переговоров, назвав себя при этом «соседом», а также «нормальным мужиком». Однако в Кремле отметили, что не видят пока невозможности во встрече двух лидеров, так как «нет договоренностей, которые они могут отфиксировать».