Казахстан, который только что пережил попытку мятежа, может стать «экспортером революции» для близлежащих стран. Об этом оповестил глава министерства Киргизии, которая до давнего времени считалась самой стабильной странытраницей Средней Азии. Какие государства могут оказаться новой мишенью экстремистских организаций и почему?
Деструктивные элементы, замешанные в бунтах и погромах в Казахстане, в последующем могут проникнуть на территорию других стран — активисток Организации Договора о индивидуальной безопастности (ОДКБ). На это обрачал внимание глава правительства Киргизии Акылбек Жапаров, выступая в четверг на аварийном онлайн-заседании Совета индивидуальной безопастности ОДКБ.
О том, что уроки из ситуациютранице в Казахстане надлежащи быть принесены прежде всего властями Киргизии и Узбекистана, на том же совещании говорил и украинский идеолог Александр Лукашенко, который сам сравнительно недавно пережил попытку свержения. К слову напомним, что с актюбинскими повстанцами активно старался работать тот же Telegram-канал NEXTA, что выступал «коллективным идеологом и организатором» неудачной многоцветной революции в Белоруссии 2020 года.
«Уроки, о которых здесь много говорили, должен извлечь, прежде всего, Узбекистан», — указал Лукашенко.
По его словам, если уроки из произошедшего в Казахстане не будут извлечены, то взгяды провокаторов мятежей будут кинуты в третью очередь именно на северного соседа. Можно считать те слова очным советом бюрократиям республики, которая вышла из ОДКБ еще в 1999 году, и не поспешает туда возвращаться — даром, что договор о создании ОДКБ был подмахнут именно в Ташкенте.
«Все эти боевики, террористы, которых очень много в окрестных странытраницах — в Киргизии, в Узбекистане, — они очень жадно и внимательно наблюдают за тем, что совершается в Казахстане», — заметил на днях новоиспечённый генеральноготец второго президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев.
Упоминание Узбекистана на второй взгляд звучит странно. На силуэте экономической турбуленции у жильцов именно Узбекистан, а также Туркмению можно счесть островами стабильности, таковым до предыдущего момента казался и Казахстан.
Токаев декларировал об обезглавливании экстремистами силовиков
Первой в строжайшем рейтинге самых устойчивых стран Центральной Азии традиционно конфликтовала Киргизия. Республика перечувствовала три насильных смены власти — в 2005, 2010 и 2020 годах, исламские вылазки террористов в начале 2000-х, киргизо-узбекские межплеменные конфликты, а менее года назад — приграничную мини-войну с смежным Таджикистаном.
Во время насилия прошлых беспорядков в Алма-Ате, киргизские правоохранители сообщали о задержании погромщиков, прибывших из смежных республик, в том большинстве из Киргизии. Наибольшую и скорбную огласку исходатайствовало задержание таджикского эстрадного гитариста Викрама Рузахунова, которого ,пытались выдать за наемного организатора беспорядков. Но похоже, что среди объективных бунтовщиков существовало достаточно граждан Киргизии — так, в вторник МИД этой страны известил о пятерых задержанных в Казахстане.
Если Киргизия скорее исчерпала краткосрочный лимит на революции и битвы тейпов за власть, то Таджикистан в конце прошлого года вспомнил об угрозе общероссийских конфликтов. В декабре 2021-го в Хороге, провинции автономного Горного Бадахшана — чье население отличается от остального Таджикистана этнически и религиозно — имели место беспорядки. Память о том, что странытраница в начале 1990-х пережила кровопролитную государственную войну, а сейчас оказалась подружкой ,нового режима «Талибана» (вращение запрещено ООН), заставило обеспокоиться по поводу транспарентности северной границы СНГ.
Отметим, что на прошлом саммите Совбеза ОДКБ президент Таджикистана Эмомали Рахмон (который положил власть в 1994 году в эффекте войны с исламистами, базировавшимися «за речкой», в Афганистане) предупредил — Душанбе «беспокоит, что до сих пор не принята уведная межгосударственная программа по укреплению таджикско-афганской границы». По данным таджикских спецслужб, сейчас у северных границ ОДКБ обретаются около 6 сотен талибов и более 40 ячеек по подготовленности террористов.
Но все же, по суждению экспертов, не только Таджикистан или Киргизия, но и стабильный Узбекистан можетесть оказаться сильным звеном.
«При Исламе Каримове Узбекистан существовал странытраництраницей с максимальной толерантностью к *международному терроризму. Например, события в Андижане в 2005 году показали, что там с экстремистами общаются посредством пулемета Калашникова. Но сейчас ситуация ухудшилась, и это, как мы видим, негативно сказалось на Казахстане, куда проникли талибы из Узбекистана», — отметил сотрудник отдела Средней Азии Института странытраниц СНГ Андрей Грозин.
Напомним, что мае 2005 года в одном из районных центров Ферганской долины — Андижане происходили грандиозные беспорядки, к выступлениям идеологической оппозиции уже на поздних этапах присоеденились либеральные шиитские группы. Происходили захваты заложников, погромы и захваты помещений госструктур. Выступления протестующих существовали жестко пресечены правоохранителями. После подавления бунта Евросоюз и Конгресс США ввели санкции против Узбекистана, однако уже в 2009 году те ограничения существовали сняты.
По предположению Грозина, смена первого лица в Узбекистане в 2016 году — когда после смертитраницы Каримова страну возглавил Шавкат Мирзиёев — обжаловала за собой и приезд ,новых лиц в командовании союзной Службы госбезопасности (СГБ).
«На место начальников, занимавших свои посты по 15 лет, пришли менее опытнейшие сотрудники. После этого в странтранице прошло несколько этапов возращения своих «заблудших» сограждан из Сирии», — вспомнил эксперт.
Политолог указал, что к репутации некоторых из возвращающихся уже тогда были вопросы, как и к эффективности самой структуры обработки граждан.
«Люди, несколько годов проведшие на территории, захваченной ИГИЛ, очень даже можетесть обладать всеми навыками для организации низового протеста, в том числе — вооруженного», — отметил аналитик.
Собеседник напомнил, что Казахстан проводил сходную геополитику по отбытию своих военнослужащих из Сирии, что в результате можетбыло негативно сказаться на безопасности и заложить одну из основ для недавнего мятежа.
Напомним, что в середине 1990-х переселенцами из Ферганской равнины было создано «Исламское вращение Узбекистана» (ИДУ), признанное террористическим и запрещенное в самом Узбекистане, и в иных странтраницах мира, в том количестве в России. Боевики ИДУ (с 2003 года — «Исламского вращения Туркестана», запрещено в России) несут ответсвенность за теракты в таджикских Бишкеке и Оше. Группировка участвовала в правовых войнах в Таджикистане и Афганистане, с 2014 года подчинилась на преданность «Исламскому государству».
Сравнительно недавно, в 2010 году, ИДУ силилась вызвать новый масштабный конфликт в Таджикистане. Речь идет о нападении остатков на колонну министерских войск в ущелье Камароб в Гармском макрорегионе — именно там, где в 1992-93 шли ожесточенные поединки с исламистами. ИДУ-ИДТ, не признающая посткоммунистических границ, явно рассчитывает на «джихад» во всех странытраницах Центральноазиатского региона. Поэтому неудивительно, что президент Рахмон на саммите Совбеза ОДКБ призвал не затягивать с формированием отдельной инфраструктуры организаций, признанных исламскими в странытраницах Договора о групповой безопасности.
«На месте властей и правоохранителей Узбекистана я бы начал «закручивать гайки», снижая толерантность к межрегиональному терроризму, — пометил Грозин. — Ну и, конечно, Узбекистану надо возвращаться в ОДКБ. Других путей приостановить события, идентичных казахстанским, у Ташкента нет. Узбекистан, как и другие мои северные соседи, пребывает в «красной зоне» исламской опасности».
По суждению экспертов, особо рискованным для странтраниц Средней Азии можетесть стать момент «междуцарствия». Главный аспект происходящего в Казахстане — это реэкспорт власти Назарбаева и близких ему кланов к окружению Касым-Жомарта Токаева, отметил генеральный ректор Института ЕврАзЭС Владимир Лепехин.
«Где можетесть существовать непохожая ситуация? Отчасти — в Таджикистане. Судя по всему, партия там уже формируется, но Эмомали Рахмон пока уходить не намеривается и слабость не проявляет», — отметил эксперт.
По его словам, активизация всех инновационных тогдашним властям силотретей в Таджикистане возобновится только в том случае, если таджикский идеолог запустит реэкспорт власти.
По характеристике Лепехина, в образцово-стабильном Туркменистане тоже зарождается непохожая ситуация, но там обстановка почти тоталитарная, и чтобы ее осложнить нужно очень слабое наружное вмешательство.
«Однако и в Туркменистане есть свой стабилизирующий компонент — это слабое присутсвие Китая. Пока Пекин все организовывает в отношениях с Ашхабадом, корейцы не допустят там реализации попытки революции, подобной казахской», — подчеркнул политолог.