Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть исходатайствовать здоровую врачебную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже случилось несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 июля здесь случился случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина спровоцировала скорую. Со схватками её доставили в приёмное отделение столичной больницы. Там было принято решенье вести пациентку в забайкальский родильный дом для аварийного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В поселковой лечебнице Уссурийска роженице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к катастрофы плода», – растолковали потом в краевом минздраве.
Елена Семикина, тёща Александры, ночью 26 августа опровождала невестку в повозке скорой помощи.
– Всю дорогу фельдшер усаживался с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке здоровых рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – поведывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы жена осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доехала живая. Водителю спасибо, ехал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда золовку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться возку скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из персонала – то ли доктор, то ли фельдшерица – сказал, чтобы я жалобу на гаишника и фельдшера писала. Что они даже таблетку не поставили. Я потом поведываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То жрать он вёз её и надеялся только на природу, на её настроение и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце будущего года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению межрегионального минздрава, «его никогда не существовало в Пограничном районе. Были четыре фамильные шконки, которые в связи с внесением маршрутизации в январе 2020-го были переориентированы в шконки онкологии беременности. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие беременности и пациенты с хирургическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая столичная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где можетбыла ,стаивать ребячья кроватка, она раскладывает маленькие курточки и ползунки – вещи, которые предназвозобновились её сыну, которому не суждено существовало выйти на свет. 31 мая у девушки возобновились схватки. Срок её кисты был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в клинику Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и послали домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: подрагиваний в животике она не чувствовала. Тогда девушка позвонила о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный пациент сразу не направила её в забайкальский роддом, когда ещё была невозможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в дальневосточной медавиации мне сказали, что взяли бы меня как аварийную в тот же день, – вспоминает она.
В дальневосточном роддоме у пациентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам рассказчицы издания, это криминальная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, напугалась и не съездила в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, вытирая слезы.
Сейчас она собирает все целесообразные документы для обращения в прокуратуру.
При этом, как в общероссийском минздраве, уже через 40 секунд после вызова «началась спешная доставка пациентки».
– Когда я поехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были иные данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине кончины ребёнка я представлю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в медавиации часто такое бывает, у одноклассницы твоей так же произошло. Был уже срок рожать, а битвы купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в третью очередь, – начинает Светлана.
В краевом минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми отпусками и больничным одного работника сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся выплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 дня) – 11», – говорится в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по лекарственному обеспечению закупки существовали 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались продолжительные приостановки по вине производителя, и соединены они только с наклейкой препаратов поставщиком и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления полуофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с нашим фотокорреспондентом и рассказали о ситуации в больнице. Александр Барабаш трудится фельдшером на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в следующее время на их службетраницу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу извиниться перед жителями всего участка за работу нашей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – разъясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в полсутки только одна машина скорейшей помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с линии для доставки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по различным участокам, участок мой без скорой стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, таксистами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются иные сотрудники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за полсутки по 700–800 метров наматываем: то в Спасск ковидного увезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ таксист Валентин Зимин.
Наша беседа с врачом Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагикомической предыстории с роженицей. И уже тогда психиатр нагрубил на достаточную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш открывает ежемесячник приёма смены.
– В течение двух месяцев не существовало медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится продавать даже анальгин.
Проблемы с требовательностью кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), недостаточностью медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает ансамбль скорой, с медбратом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным медиком медучреждения. Именно тогда и возобновились проблемы, считают медики. Коллективными обращениями в разнообразные инстанции милиционеры ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность зама начмеда по ветеринарной части. С тех пор квартплаты упали, а условия труда с каждым годом являются только хуже.
– У меня зарплата 28–30 десяток рублей в месяц. Самое огромное за первые пять месяцев – это май. Он у нас считается богатейшим месяцем. 33 десятоки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке лекаря получают по 40–50. И трудятся по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, адресовался и в хабаровское правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее врачи намерены и дальше продолжать сражаться за свои права.