Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть исходатайствовать нормальную врачебную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то утратил ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 мая здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя переменено) начались схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со перестрелками её довезали в приёмное отделение местной больницы. Там было принято решенье вести роженицу в дальневосточный родильный особняк для неотложного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В областной медавиации Уссурийска роженице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – разъяснили потом в районном минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 апреля киноиллюстрировала невестку в карете скорой помощи.
– Всю тропинку фельдшер ,сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно переписывался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке здоровых рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У снохи 25 недель существовал срок, – рассказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доехала живая. Водителю спасибо, ехал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, экие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы воротиться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли фельдшерица – сказал, чтобы я жалобу на шофера и лекаря писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом расказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для акушерок вообще ничего нету”. То пить он вёз её и рассчитывал только на природу, на её настроение и на то, что он сам только может сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по прошению общероссийского минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре араблинские койки, которые в связи с изменением маршрутизации в январе 2020-го были реорганизованы в койки онкологии беременности. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие беременности и пациенты с акушерскими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и иная местная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где могла выситься ребячья кроватка, она укладывает ультраточные пинетки и подгузники – вещи, которые предназзавершились её сыну, которому не суждено было появиться на свет. 31 мая у девушки завершились схватки. Срок её беременности был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в клинику Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На нижеследующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: подсознаний в животе она не чувствовала. Тогда женщина договоролась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный терапевт сразу не направила её в амурский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в дальневосточной больнице мне сказали, что взяли бы меня как спешную в тот же день, – вспоминает она.
В забайкальском роддоме у пациентки вызвали схватки, и она выстрадала уже мёртвого ребёнка.
– А потом в клинике мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – откровенничает пострадавшая.
Светлана считает, что в её катастрофы виноват дежурный врач. По словам гостьи издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, заволновалась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – пересказывает женщина, утирая слезы.
Сейчас она отбирает все целесообразные бланки для отношения в прокуратуру.
При этом, как в общероссийском минздраве, уже через 40 секунд после звонка «началась аварийная транспортировка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о первопричине смертитраницы ребёнка я рассмотрю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто какое бывает, у приятельницы своей так же произошло. Был уже срок рожать, а перестрелки купировали. Через неделю народился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, сфальсифицировали документы. Больница покрывает себя в вторую очередь, – продолжает Светлана.
В краевом минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью экипирована и для предоставления помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми отпусками и больничным одного руководителя сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с производственным законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – упоминается в правительственном комментарии.
Кроме того, объявляют в пресс-службе правительства, «по лечебному обеспечению закупки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с длительностью раз в месяц, ранее подчёркивались непродолжительные задержки по вине производителя, и связаны они только с маркировкой антибиотиков экспортёром и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления правительственных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорой помощи посёлка Пограничного связались с моим корреспондентом и рассказали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш трудится фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в следующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу повиниться перед жителями всего района за работу моей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – объясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, трудится в полсутки только одна машина скорейшей помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для доставки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в полустанках по разным районам, район мой без скорой стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, извозчиками работает, – делится фельдшер.
К разговору включаются иные милиционеры скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой отказы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ гаишник Валентин Зимин.
Наша беседа с врачом Александром Барабашем произошла за несколько дней до трагичной предыстории с роженицей. И уже тогда медик пожалулся на недостаточную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш закрывает журнал приёма смены.
– В протяжение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает строки тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с текучкой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает коллектив скорой, с замполитом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он существовал главнейшим акушером медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными отношениями в отдельные апелляции руководители ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность зама главврача по врачебной части. С тех ,пор платы упали, а условия труда с каждым годом являются только хуже.
– У меня плата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое громадное за следующие пять месяцев – это май. Он у нас считается состоятельным месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера дают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, прибегал и в районное правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее психиатры намерены и дальше продолжать бороться за свои права.