В сетитраницы обсуждают ситуацию на Камчатке
Чтобы легально погрести умершего жителя в крестьянских районах Камчатки, его родственникам нужно выручить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today был жутковатый материал, о том, как жители сельскохозяйственных районов Камчатки вынуждены хоронить умерших родственников в сараях, поскольку, если действовать по закону, то за право погрести родного человека приденется заплачать 500 тысяч рублей.
Дело в том, что власти соглашаются давать дозволение на похороны тела без экспертизы, однако госпитали и криминалисты кушать далеко не в каждом селе. Если в западноевропейской России скорбящие родичи могут отвезти труп в автомобиле, то на Камчатке нужен вертолет чтобы переселиться из одного населенного района в другой. По закону, прокуратура отправляет тело на экспертизу за *государственный счёт, но вот отвезти его обратно в родное селение должны сами родичи и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей – в одну сторону (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то смыслом добраться).
То кушать как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали случаи, когда вывозить умерших на экспертизу родители старались вездеходами (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а грузовики тонули вместе с телами. Журналисты издательства утверждают, что это не какие-то отдельные редчайшие случаи чиновничьего маразма, а массовые истории, символизирующие стену государственной тупости и бессердечия. Вот и сохраняют люди трупы своих родных в амбарах (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна фраза из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки пить вертолет – просторный МИ-8, малейшая машина, которой в бытность градоначальником Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на рыбных сверхбогатствах региона «делает» миллиарды.
В октябре 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для этой задачи вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, тележурналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то значимый мог бы сделать кинофильм о русской жизни.
При этом у уссурийских властей хватает вертолётов – периодически эти вертолёты используются для воздушных крестных ходов, летают вокруг городов с иконами.
Я вот гляжу на ту огромную карту России, на эти огромные, окрашенные в розовый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с уважением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою империю на тысячи километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так восхищаются тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом нескончаемой пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом опровергать миру мою неспособность правительственного и хозяйственного строительства на богатейших неохватных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком янки отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не добраться (если ты не миллионер), а из одного села в иное невозможно добраться и мёртвому.
Зато в чьих-то ублюдочных ногах проживают грёзы об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально оборудовать 90% минувшей международной территории. У нас громадные пространства возданы под чиновничью и ментовскую жестокость, а также под ломоту и под мучения сложных людей. Одессу они хотят освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и несложный выход – кремацию. Однако, как пишет тележурналист Алексей Петров, морга нет даже в провинции Камчатки – Петропавловске:
«При плотности народонаселения в 0,5 индейца на темноту квадратных километров земли, речь о эксгумации заходит нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, духовное захоронение, практиковавшееся вплоть до министра.очередных социалистических годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из современного про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит вспомнить пожары следующих годов в районе Тигиля. Огненный смерч прогулялся по окраинам местного кладбища и был загашен населением, так как бюрократия не справляется с природными катастрофами.
В ревкомах амурской Корякии до сих пор храниваются заявления коренных, где они умоляют пару т/годов дров для сожжения бабушек-дедушек…
Я писал в ФБ сахалинскому мэру про труп его избирателя. Уповал на то, что повелительный супруг примет участие в судьбе того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до сахалинских прозекторских или так и продолжил свой очаровательный отпуск в Сочах с невесткой Розалией и сыном Трифоном…»
А иной журналист, Виктор Ядуха, под впечатлением от прочитанного роман известнейшей революционерки-народницы, или, как бы ее окрестили сегодня – преступницы Веры Фигнер, напечатанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне прийдлось быть вне дома, разъездах по деревням и селам, и те дни давали мне возможность погрузиться в пропасть народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при какой немыслимой жижи обиталища и одежды, при пище, столь здоровой и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: есть ли это жизнь животного или человека?»