Как новоиспечённые супруги со скандалом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В первой в России фирме, которая заморожает тела рефинансов для воскресения в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально потрескивает по швам — двое из 11 акционеров компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло сотрудника фирмочки и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под опасность их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезать их в собствёный цетр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стену хранилища и с помощью шланга погрузили специальные вертикальные ёмкости с туловищами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе выгрузки их отбрасывали на локоть и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полисмены остановили разгрузку и вернули уже уехавшие с поддонами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словечкам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако женщина в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем директора в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных рефинансов под крышу своей корпорации и перезаключать на себя контракты хранения, — пересказал Лайфу соучредитель корпорации “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве наследника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она выкупила дом в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на гребне социального интереса благое чудачество по популяризации села сановники признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась послать сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила личную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартирки такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого рэкета нет, а транспортировка проводившывалась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели вывезти электрооборудование с одной моей дараи на другую. Мой новоиспечённый супруг разрешил отхапать себе это, сочинил в полицию заявление, что наша компания якобы похищает электрооборудование, предъявил поддельный договор о том, что это электрооборудование состоит ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последующего времени в хранениях фирмы находилось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам мировой корпорации у иноземцев вполне коммуникабельный — несмотря на то что цена криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозжечок в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего туловища обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принесать компании более 200 долл рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сюжет можетесть дорого обойтись компании, поскольку теперешние и вероятные рефинансы могут воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и дальнейшем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно практикуется сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке ввоза тел дал один из работодателей “Криоруса”, врач философских наук и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации фантастов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную прибыль для человечества, крионика ,имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень долгий срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — разглагольствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта компания или её наследники пробудут столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, знает все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.