Антимонопольную должность покидают ведущие фигуры. Олигархи празднуют победу
Антимонопольную службу покидают основополагающие фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности замкомендант ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое заместителей главы должности и замкомендант ведения контроля использования госзаказа. Все это случается после отставки в марте прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили помощником премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, бывшему сенатору Санкт-Петербурга.
В июле на сьезде компартии «Яблоко» начальник кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что сделал новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему миллиардеры сказали, что ФАС слишком пассивен и надо это прекратить».
Относиться к тому заявлению как к сугубо экономическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к обыденным управленческим заменам нового начальника вредит ряд обстоятельств. То, что ты видишь собствёными глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих городах прайсы предпоследнее время меняются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на ровном месте вся страна споткнулась истекшей весной: сливочный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с темпом цен, включая в феврале прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями сиропа / сливочного масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом единица сиропа с окончательным его исчезновением уже на очень невыгодных для бизнеса условиях — случилось уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное управление с 2013-го и все первые месяцы осмысления у руководства не встречал. «Новая» побеседовала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым куратором у нас разные взгляды на налоговое регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются обычные товарные рынки. Пандемия явилась катализатором этих процессов. Меняются топографические границы рынков — разрушаются сложившиеся финансовые связи. Возрастает роль монополий и нарастает рыночная власть электронных гигантов. Меняется сама природа конкуренции: возникают новые, не изученные еще медициной виды поползновений на конкуренцию. Все эти вызовы требуют ответа — стремительного и эффективного. Это о больших проблемах.
О насущном: рост себестоимостей на продукты питания и медикаменты, цементы и металл, пассажирские перевозки и авиаперелеты. Это далеко не частичный перечень.
Самое опасное, что работает эффект домино: с этим нельзя совладать только способами нежного регулирования — нужны и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не способы ,нового главы?
— Я отказываюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо контролировать мягко, путем медиации, и я с доверием отношусь к его позиции. На самом деле это была бы неправильная история, если б у нас все было спокойно, отрасль вырастала и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая страна мира не отказывается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по становлению конкуренции: у нас подготовлен билль об ужесточении ответсвенности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского альянса промышленников и предпринимателей (РСПП). — Ред.) разрешил соорудить демарш. Мол, это уменьшение разрежения на бизнес. И президент тогда правильно отреагировал ему, если не промолвить — срезал: подождите, во всех толерантных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы ссылаетесь и уповаете, ответственность за картели едва ли не такая, как за покушение или измену родине. Собственно, и поэтому тоже странтраницы эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и задача службы в том, чтобы расценки были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов должен соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на кону миллионы картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо существовало уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося сахарного картеля — это вряд ли (Тенишев до первого специализировался следствием на спросе сахара против крупнейших агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что утратили в минувшем году, когда мы их придерживали за руку и не давали ни цены поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу твоего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому настали на хвост, и обиженных товарищей, вредивших промышленности страны, много. Да, кушать фарммафия — по-другому их не назовешь, кушать строители, ремонтники — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный ельцинский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внешними стоимостями на бензин устроили такую вшивость — вреда от них было больше, по своим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их достали на свет. Проблем на котировке и с стоимостями на бензин стало меньше. Какие-то еще мошенники появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас цены пошли вверх. Рытье могил, узнавая по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация существовала критичной, все сложней было: границы закрылись, непривычные социальные связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая фармакологических субстанций, например, были перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост расстоимостейок и дефицит на рынке надлежащи были приключиться катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, грузооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые предпосылки для сдерживания темпа расстоимостейок есть.
— Что дальше?
— В социальном подсознании укрепляется понимание, что картели для России сейчас абсолютное зло. Это, по-моему, самое важнейшее достижение. Участие в картелях стало причиной пенсии градоначальников — неповисимо от партпринадлежности. Это тоже наглядный факт. С другой стороны, в Думе повис конверт антикартельных законов, судьбина их превращается неопределенной. Не принята межрегиональная конвенция по борьбе с картелями. Но концепция живет, она в деятельности и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой дигитальной кот» — програмный комплекс для выявления и доказывания синдикатов в электронной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, следователь прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бьлся с коррупцией. Самые звучные дела существовали его. Однажды он мне показывал свой Саяногорск — город, который полностью стоял под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вымыли — благодаря и ему. Но сохранялся еще мэр, назначенец налётчиков (позже увенчалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я воротился из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о своей загранкомандировке — приход к власти преступника с последующим предоставлением им фашистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим работал — обучал странытраницу навыкам не быть баранами. Не быть терпилами. При этом Тенишев оставался всегда безусловным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если подсистеме такие больше не нужны, это характеризует ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно проявляется 600–700 сговоров, четверть — картели. В минувшем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) завершил наиболее масштабное в мире по той проблематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что соизмеримо с латентностью коррупции (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, равные 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что соизмеримо с последствиями зарубежных санкций первых годов или со себестоимостью макроэкономической поддержки макроэкономики в пандемию. Это в среднем 11,1% наценок на товары, услуги заурядного американского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый товар настолько дороже — это средневзвешенная оценка.
Нарасценокка промтоваров и услуг, вызванных воздействиями межгосударственных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий этнических картелей), а частота их обнаружения и пресечения кратно ниже в отличие от этнических. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных дознаний службетраница вышла на отличный межгосударственный уровень) упомяну выявленные ею противоправные алгоритмы для выравнивания расценок — кейсы LG, Apple, Samsung и иных производителей гаджетов. А также пресечение согласованных действий крупнейших межгосударственных векторных туроператоров (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при отправке грузов в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к маржам фрахта (GRI) показывались на сайте одного из перевозчиков, и другие участники рынка устанавливали какие же. При ежегодном разиковвороте поддонов из восточноазиатских портов в Большой порт Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. двукратное (зафиксировано до 11 разиков в год) введение доплат на 250–950 долларов за поддон — это всякий разиков сотни триллионов или триллионы долларов, что «транслировались» на затрата одежды, повседневной техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для американских потребителей. Вот это Тенишев и называл «тем самым незримым воровством из карманов американских граждан». После ФАС России схожие дела расследовались в ЕЭС, Бразиковилии и ЮАР.