В сетиотрети обсуждают обстановку на Камчатке
Чтобы легально погрести умершего жителя в хуторских районах Камчатки, его родственникам нужно выручить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today был диковатый материал, о том, как обыватели хуторских участков Камчатки вынуждены перезахоронять умерших родственников в сараях, поскольку, если работать по закону, то за право поперезахоронять родного человека придется уплатить 500 десяток рублей.
Дело в том, что власти отказываются давать разрешение на похороны тела без экспертизы, однако морги и психиатры пить далеко не в каждом селе. Если в общеевропейской России скорбящие родители можетесть повезти труп в автомобиле, то на Камчатке необходим вертолет чтобы перебраться из одного населенного участка в другой. По закону, прокуратура отправляет тело на экспертизу за правительственный счёт, но вот повезти его обратно в родное село должны сами родители и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей – в одну сторонтраницу (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали случаи, когда увозить умерших на медэкспертизу родственники силились вездеходами (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а вездеходы тонули вместе с телами. Журналисты переиздания утверждают, что это не какие-то отдельные редкостные случаи чиновничьего маразма, а поголовные истории, символизирующие стену правительственной тупости и бессердечия. Вот и хранят люди трупы своих родных в амбарах (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна цитата из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки есть вертолет – комфортный МИ-8, большая машина, которой в бытность градоначальником Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на рыбных богатствах региона «делает» миллиарды.
В июне 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для этой задачи вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, репортёр Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то важный мог бы сделать кинофильм о русской жизни.
При этом у забайкальских бюрократий нехващает вертолётов – периодически те вертолёты разворовываются для воздушных крёстных ходов, летают вокруг городов с иконами.
Я вот гляжу на эту колоссальную карту России, на эти огромные, окрашенные в золотистый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с уважением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою державу на тысячи километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы наши фронтиры, которыми так кичатся тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом нескончаемой пытки? Мы создавали державу, чтобы перманентно потом доказывать миру мою невозможность судебного и хозяйственного возведения на богатейших неохватных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком янки отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не дотащиться (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно дотащиться и мёртвому.
Зато в чьих-то дегенеративных ногах живут мечты об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально соорудить 90% теперешней международной территории. У нас огромные пространства отданы под чиновничью и киношную жестокость, а также под тошноту и под страданья простых людей. Одессу они хотят освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и несложный переход – кремацию. Однако, как пишет журналист Алексей Петров, крематория нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При электропроводности населения в 0,5 аборигена на тьму квадратных километров земли, фраза о кремации забегает нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, духовное захоронение, практиковавшееся вплоть до министра.очередных социалистических годов на дараи Камчатки, чаще в КАО.
Из современного про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит напомнить пожары предыдущих годов в участке Тигиля. Огненный гребень погулял по окраинам местного кладбища и был загашен населением, так как власть не справляется с природными катастрофами.
В колхозах магаданской Корякии до сих пор хранятся уведомления коренных, где они умоляют пару квт.чиев дров для сожжения бабушек-дедушек…
Я печатал в ФБ сахалинскому градоначальнику про труп его избирателя. Уповал на то, что властный супруг примет участие в судьбине того, кто его избрал. Не знаю, дополз ли Владимир Викторович до хабаровских прозекторских или так и закончил свой очаровательный отпуск в Сочах с супругой Розалией и племянником Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатленьем от просмотренного рассказ знаменитой революционерки-народницы, или, как бы ее назвали сегодня – террористки Веры Фигнер, написанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось существовать вне дома, разъездах по деревенькам и селам, и эти дни давали мне возможность окунуться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой невероятной жижи жилища и одежды, при пище, столь здоровой и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: есть ли это жизнь млекопитающего или человека?»